Алмазные нервы - Страница 66

К оглавлению

66

Государственный террор. Мир в шоке. Перевес в ядерном вооружении на стороне России. Послевоенная Япония не в состоянии… Возвращение независимости некоторым штатам, Американская конфедерация, йена как мировой валютный стандарт. Ну и все такое. Забавно, что в процессе атомной рубки что-то там в настройках сбилось, и некоторое количество ракет, несущих водородные боеголовки, улетело в сторону цветущего Закавказья. Раньше курорт был. Кажется. Никто не знает, как эта дрянь с настройки сбилась. Но перед войной кавказцы сильно местных обидели. Это все знают. Вот тебе и дрын.

– Клево.

– Клево… – Костя влил в себя водку и грохнул стаканом об стол. – Ты прикидываешь, что за ставки в игре? Раз даже неповоротливый русский мишка зашевелился.

– Не представляю.

– И я не представляю. Если бы представлял, то из игры бы вышел.

Я опрокинул в себя стакан. Костя тут же налил по новой. Затем полез к себе в карман и достал несколько таблеток.

– Это что?

– А это так… Чтобы не пьянеть, – ответил Костя и уже собрался проглотить таблетки, как я ухватил его за руку.

– Таманский, так нечестно!

– Почему?

– Если пьянеть, так всем.

– А похмелье?

– Это этот… законный итог. Чему быть, того не миновать. Нужно стоически… принимать.

– Да? – он поколебался. – Ну и ладно. Напьюсь как хрюндель.

Следующий стакан мы даже не закусывали. И выпили стоя.

– Слушай, – вдруг сказал Костя. – А тебе они зачем?

– Кто?

– Ну НЕРвы эти, мать их…

– Не знаю. Нет, честно, не знаю. Просто чувствую, что нужны они мне. Может быть, просто подержать в руках, может быть, запустить. Но знать я должен, ради какого хрена вертится эта карусель на крови? Болтун вообще сказал, уничтожить их на фиг…

– Болтун?

– Ну, Ким… Этот, создатель их…

– Да? Так и сказал? Может быть, он и прав.

– А тебе они зачем? – Я посмотрел, как Таманский одним большим глотком влил в себя прозрачную жидкость.

– Мне-то… – Он с сипом вдохнул. – Они мне… нужны. Из-за них человек пропал.

– Куда?

– Если бы я знал куда, я бы там камня на камне не оставил. Знаешь, – он потер глаза и вдруг посмотрел на меня как-то странно, – я ведь ее люблю. Угу… Но ни ты, ни я этого понять не можем… Вот Мартин бы твой понял, а мы нет. Мы тупые на это. Черствые.

– Точно, – ответил я с невероятной уверенностью. – Слушай, а у Мартина брат в натуре кибер?

– Точнее быть не может.

– Вот гад.

– Сам дурак… Среди них тоже люди попадаются…

– Люди среди киберов не попадаются. Это научный факт. Если он «люди», то он не кибер, а если он уже кибер, то он не «люди».

– Ни хрена ты не понимаешь. Люди… это люди. Вот Шепа возьми…

– Не хочу.

– А ты возьми! Хотя хрен ты его возьмешь. Он нас сам всех возьмет и в коробку положит… блин. Но мужик, в смысле как человек, он очень даже клевый.

– Шел бы ты. Клевый чужими руками орехи, в смысле каштаны, не таскает.

– Да? А Тройка?

– Тройка… Чего Тройка? Тройка хотя бы вместе со мной лезет… Сам.

– А Шел что, не лезет?

– Иди ты на фиг… – сказал я, перед глазами все как-то сливалось. – Налей и пошли спать завалимся.

– Надо Тройку проверить.

– Надо.

В соседней комнате врач сказал нам с Костей:

– Глубокое алкогольное опьянение. Две таблетки синтезированного аспирина и спать.

– А он? – спросил Костя, указав на лежащего на кровати Тройку.

– А он получил три пули. Ничего особенно серьезного. Одна вскользь задела голову. Легкая контузия. Вторая – плечо, третья – навылет правую руку. Через два дня сможет встать. Я его коктейлем Мошкина накачал. Заживление полным ходом…

– Сколько? – спросил Таманский.

– Хе… – Доктор усмехнулся. – Я его уже однажды лечил… Он сам расплатится, когда очнется.

Когда я проснулся, было далеко за полночь. В соседней комнате шумно ворочался Таманский: ему что-то не давало спать. Умение мыслить часто бывает лишним.

Но проснулся я от того, что по моему лицу скользили пальцы. Нежно.

Медленно. По лбу. По губам.

Мартин.

Он лежал рядом, что-то тихо шептал. Я не смог разобрать слов. Да, кажется, если бы и разобрал, то не понял бы. Этого языка я не знал.

Так продолжалось долго, долго… Я знал, что он смотрит на меня. А затем он вдруг уткнулся мне в плечо и тихо заплакал.

Тогда я повернулся, обнял его и лежал так. Долго. Вечность… Еще вечность. Перед тем как окончательно уснуть, мне вспомнились слова Кости, сказанные с тоской: «Я ведь ее люблю. Но ни ты, ни я этого понять не можем… Вот Мартин бы твой понял, а мы нет».

32. Я из Зеленограда.
Матрица

Умение убивать является неотъемлемым признаком человека. Стремление убивать является неотъемлемым качеством людей. Странно это сознавать, но люди стремятся прерывать процесс течения жизни. В этом проявляется хаотическая часть их сознания.

Однако недостаток информации не позволяет нам сделать точные выводы относительно истинных мотивов в стремлении человека убивать себе подобных. Некоторые источники информации свидетельствуют, что человек постоянно стремится к самоуничтожению, как любая энергетическая структура во Вселенной стремится к энтропии. Для человека самоуничтожение проявляется в уничтожении себе подобных. Убивая других, он уничтожает самого себя.

Однако наиболее странной стороной человеческой жизнедеятельности является осознанная готовность к самопожертвованию. Мотивы не ясны. Причинные связи выявляются с трудом.

Я всего лишь Матрица. Я не разум, в полном смысле этого слова, я программа. Но обладая всеми нашими возможностями и ресурсами, я имею доступ к любой информации о человеке. Я имею возможность наблюдать за ним. Я могу даже ограниченно вмешиваться в течение событий. Особенно если это дает возможность получить дополнительную информацию.

66